На фото: сельский дом с деревянной резьбой, 01.07.1981. Архитектор Николай Зиновьев. Село Колывань. Источник.
«Симфония из дерева», «Песня о дереве» — писали о творчестве Зиновьева. И действительно, какими словами рассказать, почему волнует музыка? Вот и работы резных дел мастера, как музыка, очаровывают гармонией ритма, переплетением рисунка. Вы не увидите двух одинаковых узоров.
Яркая образность и непосредственность — свойства каждой резной вещи Зиновьева. Вазе или тарелке, кубку или ковшу художник старается передать свое настроение. Мажорная декоративность вазы, которую удерживают на пышных хвостах фантастические птицы, чередуется с ясной простотой несложного орнамента ковша-уточки. Широко используя традиционные национальные узоры и формы, художник вводит в композиции свои, найденные элементы и пропорции. А свежесть и изобретательность композиционных решений подчеркивают индивидуальность каждой работы, своеобразие авторского видения и приемов.
Наиболее полно творческое своеобразие художника проявляется в его блюдах. У многих из них есть тайные, одному художнику известные имена. Вот блюдо «Вытканное». Оно и вправду кажется сплетенным из тонких, туго натянутых нитей, словно не инструмент резчика, а волшебные руки кружевницы работали над ним. Да и цвет дерева, не тронутого лаком, напоминает суровую льняную поверхность. Вот «Парчовое» Его сложноузорчатый облик как бы имитирует царственно богатую ткань парчи. Есть «Северное», где основной мотив созвучен молчаливо-холодной природе русского Севера. И общий темный тон блюда тоже подчеркивает эмоциональную сдержанность вещи. А этому место не иначе как в роскошном восточном дворце — блюдо в своеобразно ломаных линиях, вычурных узорах. Есть блюдо чисто русской нарядности, словно из теремов боярско-княжеской Москвы. Есть и азиатского мотива. А это блюдо выполнено с изяществом и лаконизмом, древних мастеров. Головка Ариадны в центре, от нее крупные, вытянутые лепестки холодного цветка и обрамляющий меандр — извилистый лабиринт орнамента Древней Греции.
Но все обращения художника к традициям и своеобразию различных культур — совсем не копирование и даже не заимствование. Творчески перерабатывая достижения культуры прошлого, Зиновьев добивается исключительного разнообразия тем и богатства орнаментики. Он искусно варьирует узоры и, по-своему компонуя их, каждый раз заставляет звучать по-новому.
Николай Павлович Зиновьев — самодеятельный художник. Не будучи знаком со школами и направлениями в искусстве художественной обработки дерева, он начинал «наощупь». И хотя начало своей работы сейчас художник расценивает как «первый блин комом», но и ранние его произведения отличаются индивидуальностью, оригинальным замыслом.
Более четырехсот резных работ у художника, и каждая неповторима. И объясняется это не только талантом автора, но и некоторыми принципами «зиновьевской мастерской». Так, например, все работы от начала и до конца мастер выполняет вручную, без применения токарных и шлифовальных станков. «Разве сравнишь живую линию, форму вещи, сделанной вручную, и идеальную вымеренность механически обработанных изделий», — говорит Зиновьев. Далее, художник никогда не пользуется трафаретом, не переносит образцы узоров из одной работы в другую. Ведь повтор, простое воспроизведение пусть самых удавшихся когда-то композиций уничтожили бы самое главное — одухотворенность каждой вещи. Поэтому над новым изделием художник работает, как бы отрекаясь от всего сделанного ранее. Отсюда и еще одна особенность его творчества: Как правило, Н. П. Зиновьев не делает эскизов. Если сделан эскиз — все вдохновение отдано листу бумаги, а простое перенесение на дерево уже готового рисунка не радует, не дает ощущения творчества. Иногда делаются предварительные наброски, но вовсе неизвестно — воплотятся ли они в резьбе. Замысел рождается постепенно, в работе — неожиданные нюансы, цветовые и объемные сочетания. Да ведь и сам материал подсказывает решение будущего образа. Именно поэтому Зиновьеву интересно работать сразу над материалом, видеть как оживает поверхность дерева. Вот и ищет художник ту единственную интонацию, с которой заговорит немая гладь доски. Неугомонная фантазия влечет его к новым пробам, даже невероятным с точки зрения «школы». Так было с одним из его изделий. «Неправильно. Так не делают», — говорили Зиновьеву о блюде, в котором совмещены геометрический и растительный орнаменты. Но вкус и чутье художника не подвели — блюдо удалось. На первый взгляд может показаться, что в растительном узоре блюда строго повторяются каждый из элементов, как и предполагает орнамент. Но, вглядевшись, понимаешь — прелесть венка в том, что разбросаны каждый листок и травинка свободно, и радует глаз именно такое — живое, непроизвольное сплетение. Так увидел этот венок художник и преподнес зрителям красоту сибирского лесного узора.
Резьба по дереву — национальный вид искусства для многих народов. Издавна славились им русские мастера, из поколения в поколение передавая приемы и способы резного дела. Николай Павлович Зиновьев в своих работах использует целый ряд традиционных элементов трехгранновыемчатой резьбы, возникших в результате многовекового опыта народных резчиков, на их основе придумывает свои, новые элементы, не встречавшиеся ранее в работах других мастеров. И вообще, техника зиновьевской резьбы весьма разнообразна. Здесь и трехгранно-выемчатые узоры, прорезная резьба, накладная, рельефная с подобранным фоном, с множеством разновидностей геометрического характера. Пробовал художник работать в знаменитой кудринской манере. Оригинальные узоры трех блюд выполнены в уникальной технике кудринской резьбы.
Одна из характерных черт народного искусства — раскрашивание резной утвари. Художник Зиновьев не расписывает свои изделия. Общая стилистическая черта его работ — гармония тональных сочетаний. Обычно цветовая композиция изделий Зиновьева строится на контрасте натуральных светлых тонов березы, липы, осины и темных тонов мореного дерева самых различных оттенков. И может быть, именно это придает каждому блюду, вазе, ковшу особую выразительность и лаконизм. В цвете художник пытается отыскать логическое завершение резного образа. Так, одно из блюд Зиновьев полностью покрыл темной морилкой, и оно поразило автора: медно-коричневый оттенок превратил блюдо в тяжелое, как бы с печатью времени, изделие. Так в единстве цвета и узора родился образ загадочный, необычный. С ним как бы перекликается образ другого блюда, поверхность которого покрыта тонкой вязью орнамента и не тронута краской. И замирают люди в удивлении перед чистотой светлого лика дерева, которому искусные руки мастера дали красивый нежный голос.
Рассказывая о своих замыслах, художник говорит о стремлении создавать радостные образы, утверждающие свет, тепло, доброту. И это удается ему сполна. Сегодня нет сомнений в том, что Зиновьев — художник-любитель самобытный, идущий своим путем, и очень привлекательный в своем развитии.
Более двадцати лет занимается резьбой Николай Павлович Зиновьев. Эти годы принесли признание зрителей, внимание и заинтересованность специалистов. Десятки персональных выставок познакомили тысячи людей с искусством талантливого резчика. В 1978 году он стал лауреатом областной выставки художников-любителей «Моя Сибирь». Два блюда — в числе экспонатов государственного объединения Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Пять работ приобрела Новосибирская картинная галерея.
Как-то один из посетителей выставки обратился к Зиновьеву: «Замечательное у вас хобби!» На что, помедлив, художник ответил: «Нет, теперь для меня резьба не просто увлечение, скорее жизненная необходимость». Да и всегда в жизни Николая Павловича прекрасное было душевной потребностью.
С самого детства вошел в жизнь Николая Павловича мир природы. Отец его с увлечением отдавался любительской охоте, часто брал мальчика с собой. Тогда и родилась постоянная потребность здорового, чистого, ничем не заменимого общения с природой. Сохранилось это чувство на всю жизнь. Вот и сегодня есть у семьи Зиновьевых своя летопись — объемный альбом в резном переплете. В нем маленькие календарики на каждый год, они наполовину закрашены зеленым — это месяцы, отданные лесу, реке, сибирской природе. Да и в искусстве, которому посвятил себя Николай Павлович, общение с природой определило вкус, чувство меры, чистоту и тонкость душевного настроя его работ.
Закончив в 1932 году топографический техникум, Николай Зиновьев несколько лет проработал топографом. Это было близкое, родное дело: встречи с неведомыми таежными местами, открытие новых дорог. И может быть, не сменил бы он ружье охотника и инструмент геодезиста на чертежный комбайн архитектора, если бы не встреча с удивительными людьми, о которых сегодня вспоминает Николай Павлович с любовью и благодарностью. Судьба свела его с широко известным сибирским архитектором, заслуженным деятелем науки и техники А.Д. Крячковым и видным художником-архитектором В.С. Масленниковым. Николай Зиновьев учился у этих замечательных людей, под их руководством разрабатывал архитектурные чертежи знаменитого в Новосибирске стоквартирного дома. Годы спустя, в письме к любимому ученику Виталий Семенович Масленников говорил о назначении настоящего художника: «Уметь обобщать интонации человеческого бытия». Вот и получилось творчество Зиновьева ответом на тот далекий завет своего учителя. Добром вспоминает Николай Павлович и Е.А. Ащепкова, руководителя его студенческих курсовых работ. Заслуженный архитектор, доктор искусствоведения, профессор Е.А. Ащепков уже тогда работал над изучением русской национальной архитектуры и заражал учеников научным поиском глубин народного зодчества.
Студенческие годы на архитектурном факультете. Этот выбор не был случайным. Любовь и понимание красоты природы, родившиеся в детстве, сделали юношу способным чувствовать красоту творений рук человеческих. Студент Зиновьев мечтает стать архитектором садово-парковой культуры. Именно здесь, в единстве богатства природы и человеческого замысла, в архитектурно-ботанических фантазиях ему видится будущее дело. Но война разрушила творческие планы.
В начале июля 1941 года, сразу после защиты диплома, Зиновьев направлен в военную академию, а с ноября 41-го он в действующей армии. Долгие годы войны. А в 45-м знания и опыт военного инженера пригодились в восстановлении народного хозяйства. Сегодня об этом скупо, но веско рассказывают награды. Сороковые годы — знак «Отличный восстановитель» за возрождение Донбасса, пятидесятые — нагрудный знак за электрификацию железной дороги Москва — Байкал и много других свидетельств самоотверженной работы по реконструкции и строительству новых объектов.
Сегодня Николай Павлович Зиновьев — подполковник в отставке, ветеран Вооруженных Сил, ветеран труда. И уже много лет его душой владеет новая страсть — резьба по дереву. Его приход в искусство художественной обработки дерева, наверное, закономерен. Именно в этом виде творчества удалось этому так щедро одаренному человеку рассказать о своем ощущении мира и природы.
